— У меня вопрос. — Игнат подумал. — Есть ли новые данные по объекту «Зеро»? Или по фирме «DG»?
— Фирмой занимаюсь я, объектом «Зеро» тоже занимаются. Нового ничего. Если что отыщется, тебе сообщат.
Худой заместитель начальника отдела, видя, что все встают, негромко проговорил:
— Одну минуту. Есть одно обстоятельство. Стажер говорит, что Зо Ли видели везде, где произошли необъяснимые события. Так?
Игнат и Лапарра одинаково вопросительно посмотрели на Первицкого.
— А что вы скажете о такой подробности: в момент снегопада в Сан-Антонио Зо Ли видели в другом месте?
— Чепуха, — спокойно сказал Лапарра. — В раздвоение личности я не верю. Кто-то из свидетелей ошибается.
— Это не единственный случай, — покачал головой Первицкий. — Игнат видел Зо Ли и во время взрыва сааремского лифта, а работники связи космоцентра в то же самое время имели с ним разговор в ПКП номер двадцать три.
— Где-где?
— В посту контроля за пространством над Землей.
Наступила тишина. Я посмотрел на Игната, но на его лице прочитал лишь заинтересованность. Впрочем, как я уже говорил, чтец по лицам из меня плохой. На лице Лапарры я вообще прочитал желание поспать, но едва ли это соответствовало истине.
— Откуда тебе это известно? — спросил наконец начальник отдела.
— Совершенно случайно. Я ведь член комиссии СЭКОНа по экоэтике и вынужден изредка проверять, как выполняется устав различными организациями. И когда я проверял систему связи, мне вдруг пришла в голову мысль показать связистам фото Зо Ли и предупредить их, что он фигурант розыска.
— Этого нам только не хватало! Проверьте самым тщательным образом, а потом посмотрим, куда это нас заведет.
Мы ушли из кабинета и до двери своей резиденции шли молча. В голове у меня кипела лава фантазии, я уже представлял, что Зо Ли может делать с себя копии — не это ли секрет «Суперхомо»? — и поэтому он вездесущ и неуловим, и тут меня посетила мысль, от которой я потерял дар речи.
Игнат с Аристархом вошли в комнату, включили видеопроектор и стали просматривать какие-то документы, изредка бросая краткие реплики. Наконец Игнат заметил мое отсутствие:
— Ты где, Витольд? Нарушаешь режим секретности.
Я остановился в дверях и сказал чужим голосом:
— Я знаю, зачем стрелку, а это наверняка был Зо Ли, нужен многодиапазонный радиопередатчик.
Игнат поднял брови, Аристарх с любопытством оглянулся.
— Браво, стажер! И зачем же?
— Чтобы управлять Демоном!
Они переглянулись, одновременно посмотрели на меня.
— Он или гений, или близок к помешательству, — изрек Аристарх. — Еще надобно доказать, что Демон — изделие лаборатории. Да и как может быть управляема зона поглощения энергии?
Игнат встал, подошел ко мне и с нежностью в голосе сказал, стукнув легонько кулаком в плечо:
— Ух ты, варяг! Молодец, варяг!
А мне почему-то захотелось плакать, честное слово! То ли потому, что я «птенец» и меня редко хвалили, то ли потому, что похвала исходила от дорогого мне человека…
Филипп Ромашин, директор УАСС
Центр оперативного управления секторами занимал первый этаж здания УАСС и представлял собой один зал, разделенный прозрачными перегородками на семь отдельных помещений — по числу секторов. Я направился в левое крыло зала, которое почти полностью занимал сектор планетарной службы Земли, самый большой из всех.
В квадратном помещении было прохладно, пахло сеном и цветущим кипреем. Три сотни панелей-пандармов, установленных пятнадцатью рядами, то показывали какие-то участки земной поверхности или морские глубины, то превращались в черные доски, по которым снизу вверх текли потоки цифр, символов, световые стрелы бланк-сообщений, схемы и строки приказов. Тишина в зале стояла почти полная: аппаратура здесь работала на мыслеприеме, а не на звуке. Три стены помещений занимали ВСПС — видеосистемы первого сигнала о катастрофах, авариях и несчастных случаях.
У центрального виома меня встретил Калашников, мой второй заместитель, высокий, слегка сутулый, с большой головой и крупными чертами лица.
— Только что пришел ответ. Тропосфера и стратосфера, по данным метеоконтроля, чисты. Ретроспективный анализ на полгода назад тоже ничего нового не выявил. Но есть масса «метеоштрихов» — по выражению главного синоптика, с которыми еще предстоит разобраться.
Я кивнул, нашел на плоскости командного пульта нужный сенсор, и виом распахнулся на всю ширь акваторией Балтийского моря.
— Проверили институты? Физики никаких экспериментов не проводили в момент трагедии на Ховенвипе?
— Проверили. Ни один из проводимых на земле, под землей и над землей экспериментов не совпадает по времени, месту проведения и последствиям ни прямо, ни косвенно.
— Данные по Луне?
— Луной занимается Егоров, он в секторе СПАС.
Я включил связь с сектором периферийной ветви аварийно-спасательной службы: станции СПАС вылавливали сигналы тех аварий, которые не могла достать система постов оперативного дежурства.
— Егорова.
— Слушаю, — появился в малом виоме толстяк Егоров, начальник техцентра управления.
— Что нового по Луне?
— Прощупали весь шарик. Нашли следы старой шахты, посадочной площадки, но взрыв там был мощный, воронка диаметром около трех километров! Ничего, конечно, не осталось. Правда… — Егоров пожевал нижнюю губу. — Эксперты при анализе обнаружили в воронке мизерные следы сто двадцать шестого элемента, магия. Может, хоть это что-то даст?
— Магия?!
— Именно. Как вы знаете, в число элементов, составляющих все тела Солнечной системы, этот дважды магический элемент не входит. Более того, по данным астрофизиков, он не обнаружен нигде в Галактике.
— Магий можно получить в лаборатории, — сказал Калашников.
— Стоп, — сказал я. — А двести лет назад существовали такие лаборатории?
Егоров задумался.
— По-моему, нет, но я уточню.
— Хорошо. Пришли мне информацию по магию.
Я подключил к виому информканал и принялся читать сообщения о событиях на Земле за последние двое суток. Аварий было семь, в основном на автоматических заводах, что меня всегда удивляло, случаев, относящихся к рубрике «нарушения экоэтики», не выявлено совсем, зато мелких региональных нарушений равновесия «природа — технология» обнаружилось около трехсот.
Я поставил в последней записи значок «особый контроль» и вызвал Лапарру, Игната и Гриффитса.
Виомы сработали почти одновременно, и рядом с моим «генеральским» креслом возникли кресла начальника американского филиала «Аида» и Лапарры. Игнат явился в сектор самолично через минуту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
